О сложившейся ситуации на Кавказе я узнал от Бурмака Игоря. Первое впечатление от услышанного – слишком много непонятного: что вообще произошло, какие возникли проблемы и какая нужна помощь. Известно лишь, что непосредственной опасности для жизни спелеологов данная ситуация не представляет – они сидят внизу, идет паводок, кончаются продукты и запасы света, многие не подготовлены к чрезвычайным ситуациям. Те же, кто остался наверху, не могут оказать им посильную помощь, Плотников просит создать спасательную группу и отправить ее по дополнительному сигналу, если ситуация не улучшится. У Плотникова высокий спелеологический уровень, и если он попросил создать спасотряд, то я думаю, его надо было создавать. Поэтому, сама организация штаба спасательных работ, на мой взгляд, была правильной. Другое дело, что организация штаба имела как положительные, так и отрицательные стороны. Удачный ход – подключение СМИ. Это дало импульс не только к сбору денежных средств, но и общественной поддержке. Отрицательные же стороны выхода информации в СМИ, которые сложились из-за отсутствия целенаправленной работы с журналистами и выхода не редактированных организаторами штаба статей, – неточность в освещении сложившейся ситуации. Ну и может быть, всему этому помогал излишний ажиотаж организаторов штаба спасательных работ. А то, что МЧС полетела в пещеру, я думаю это их проблемы – это было их самостоятельное решение, ведь группа спелеологов, собиравшаяся на помощь успела остановиться, когда ситуация перешла в штатную.

 

Захар Залиев.

 

1 этап, я считаю, был правильным. После поступившей информации собрали людей, оповестили спасателей. Никто не знал, что на самом деле произошло, поэтому надо было подождать последующей информации и не суетиться. После того, как Плотников позвонил второй раз и обрисовал конкретно ситуацию, нужно было отправить несколько человек, которые могли усилить группу и продукты, потому, как было неизвестно, насколько все затянется. И в СМИ должны были дать точные сведения. Тем более, что после приезда сочинских спасателей стало известно, что все нормально, все живы, выходят на поверхность. На этом надо было остановиться, но ком неконтролируемой информации уже прокатился и началась обоюдная никому не нужная истерика.

 

Василий Сухачев, участник штурмового отделения экспедиций в п.Сарма 1999, 2000, 2001 годов.

Создавать спасательную группу необходимость была. Плотников позвонил в клуб и обрисовал ситуацию, которая была не праздничной - связи нет, дождь идет сильный и не видно конца, на промежуточном лагере на глубине 420 метров находится чайник. На мой взгляд, просто так такие звонки не делаются – этим не шутят. Выводы о сборе спасательной группы сделали уже в городе люди, которые и занялись организацией штаба. И правильно на мой взгляд сделали. Непосредственно в те дни никто не мог точно сказать что там произошло, поэтому готовились к худшему - спасработам. Все оценки можно давать только после событий.

Уже через сутки после поступления первого звонка было известно, что ситуация находится под контролем.

Ошибкой в данном случае считаю преждевременное обращение в СМИ. СМИ это крайние меры в безвыходной ситуации. Цели ставились по сбору средств, хотя немалые средства были собранны членами клуба. Вопрос - зачем надо было звонить на телевидение?

 

И.Н. Бурмак, руководитель экспедиции в п.Сарма в 1999, 2000, 2001 годов

Если есть угроза жизни людей, а тем более друзей, необходимо любыми средствами им помочь. Первичная же информация и ситуации была сложная - по поступившему от В. Плотникова звонку было ясно, что у людей, находящихся в пещере, заканчиваются запасы жизнеобеспечения, тем более что спелеоопыт некоторых участников, оказавшихся в пещере во время паводка, не соответствовал опыту прохождения пещер 5а к/с. Учитывая эти факторы, было принято решение об организации спасработ. Даже когда поступила информация о том, что все живы и начинают подъем, я думаю, правильным было решение о сохранении готовности общественного спасательного отряда выехать на помощь в любое время – как я уже упоминал, у многих не было должной подготовки для таких пещер, какой оказалась Сарма. Во время организации спасательных работ была налажена связь с сочинскими и красноярскими спасателями, сформирован общественный спасотряд, установлена связь со СМИ. Просьба о помощи по телевидению помогла решить две проблемы: были собраны необходимые деньги и привлечено внимание общественности, благодаря чему соответствующие службы начали реагировать на наши просьбы и запросы.

Все поставленные задачи были решены, в случае ухудшения ситуации оказание помощи было реально.

Пользуясь случаем, хотел бы выразить благодарность всем, кто принял участие в спасработах.

P.S. Если хотите оказать реальную помощь людям, необходимо использовать все имеющиеся способы.

 

В. Плотников, руководитель экспедиции в п.Сарма в 2001 году.

Первый раз я позвонил в Красноярск через сутки после начала паводка 27 сентября около 13 часов. Больше всего меня тревожило три факта: исчезновение где-то ниже базы 1100 штурмовой группы Закрепы. Они ушли вниз с базы 27 часов назад. С собой у них был только один перекус. О запасах света я ничего не знал, но мог предположить, что они были минимальными. По информации Осинцева, который был ниже 1100 за день до группы Закрепы, отсидеться на этом участке пещеры можно только в меандре. На отвесах у ребят очень мало шансов выбраться наверх.

Второй неприятный факт заключался в том, что паводок пришелся на конец экспедиции, когда наши ресурсы уже заканчивались. К тому же почти все участники экспедиции, находившиеся в пещере (всего 17 человек) оказались ниже 700 метров, а оставшиеся в пещере припасы были сосредоточены в базе 420 для выхода группы на поверхность. По сообщениям Осинцева, который фактически руководил людьми, собравшимися в базе 700 (всего 12 человек), запасов продуктов у них было максимум на 2 дня, горючего всего 4 пачки. Колодец К250 был непроходим из-за воды и падающих камней, видимо приносимых притоком воды. На поверхности горючего и света практически не было. Все, что имелось в наличии, было упаковано в транспортные мешки и готово к отправке в пещеру.

Третий факт заключался в том, что в базе 420 остался один участник с минимальным пещерным опытом. На связь он не выходил и было непонятно, что с ним приключилось.

Погода к этому времени не собиралась налаживаться, лишь изредка появлялись просветы в облаках. Над морем стоял сплошной грозовой фронт.

Наверху был только один плохо работающий телефон, поврежденный во время грозы, который мог замолчать в любую минуту.

Ситуация была крайне неустойчивой и могла развиваться как в лучшую, так и в худшую сторону. Я предположил худший вариант и не стал ждать дальнейшего развития событий.

У меня был телефон сочинской спасательной службы, но звонить туда я не стал, потому что аккумулятор в моем сотовом телефоне уже садился и я опасался, что мне не хватит времени на переговоры. Поэтому я позвонил в Красноярск, в клуб. Реально я рассчитывал на помощь сочинских спасателей в доставке горючего, карбида, продовольствия на случай наихудшего развития событий в пещере. От Красноярска я ждал готовности, так как на раскачку требовалось время, а если бы что-то случилось, то лететь пришлось бы все равно пришлось бы, и именно красноярским спелеологам.

Из следующих моих телефонных сообщений видно, что ситуация в пещере улучшается, хотя и остается напряженной. О том, что в клубе развилась такая бурная деятельность по нашему спасению, я не знал, слишком короткими были мои переговоры с Игорем Бурмаком и теми, кто был на связи. Но в любом случае, это гораздо лучше, чем бездействие. Главное, люди из клуба и просто сочувствующие искренне хотели нам помочь, а о степени адекватности их действий реальной угрозе трудно судить, поскольку в случае худшего развития событий, организаторов спасательных работ обвинил бы в недостаточности усилий. Конечно, зря гоняли самолет со спасателями в Адлер, да и пресса переборщила со страшилками, но видимо время сейчас такое. От прессы пострадали родственники тех, кто был в пещере. Они пережили еще больше, чем их близкие в Сарме за эти три дня.

Но также пресса сделала спелеологов узнаваемыми обществом и властью, что, я надеюсь, поможет в организации последующих экспедиций в пещеры.

Основными же причинами того, что получилась такая ситуация и моя неуверенность самостоятельного выхода из нее заключается в недостаточной подготовленности экспедиции, в том числе и ее участников. Уровень задач, которые нам пришлось решать, был предельно высок для нашей экспедиции. Я рад, что ребята справились с ситуацией самостоятельно и смогли без ЧП выйти из пещеры.